Наткин дом стоял в центре деревни. Ее родители жили отдельно. Отец работал на пилораме у Догилевых, мама занималась внуком. Подруга выкупила свой старенький домик у той самой тетки, которая сейчас жила в соседней Томиловке. А еще эта самая тетка громче всех возмущалась над тем, что Наташка родила ребенка без мужа. А куда ей еще тянуть-то? Тоже под тридцать лет, мужика нормального в деревне не нашла. Съездила в город, и сразу забеременела. На вопросы: «откуда?», только загадочно молчала. Даже мне не говорила, чей.

Петька, когда приехал с заработков и узнал, что Натка беременная, пил неделю. Потом ничего, отошел. Тормоз, тоже. Не мог раньше к ней обручальное кольцо подкатить. Высиживал все что-то.

Первым, что бросилось в глаза: крыльцо действительно было новым. Догадываюсь, кто его сделал. Уж больно характерная приладка досок друг к другу.

Мы с Натальей расположились на небольшой кухоньке, куда и из мебели влезли пара настенных ящиков и стол под цветастой клеенкой. Ремонт в ее домике был сделан только в комнате сына. На остальное, пока, средств не хватало. Дети – дорогое удовольствие, а Наташка хотела, чтобы ее сын ни в чем не нуждался.

– Ну, рассказывай, что у вас с Петькой ночью случилось. – Поторопила подругу, которая задумчиво смотрела на пробку в бутылке.

После моих слов бутылка едва не полетела на пол. К счастью, Натка вовремя подхватила выпавший из ее рук напиток.

– С чего ты взяла, что это был твой брат? – Нервно спросила она, не поднимая на меня взгляд. Еще и щеки покраснели, выдавая ее с головой.

– Венька сказал. – Сдала парня.

Она вздохнула и отвернулась.

– Черт, штопора нет. – Проворчала она.

Я встала на гудящие ноги. Подошла, забрала бутылку из рук. Повертела. «Массандра» какая-то. Красненькая.

– Нужен саморез. – Провозгласила, припомнив, как в медакадемии даже стоматологический бур применять приходилось при открытии бутылок. – И пассатижи. Вытаскивать будем.

Наташка, воспользовавшись моментом, улизнула, ища нужный инструмент. Я поставила бутылку на стол и осмотрелась. Нет, я ей этим летом обои переклею. Ярко-фиолетовые обои, которые уже прилично выцвели, создавали ощущение, что я нахожусь в старом пыльном будуаре. Не знаю, что это, но ощущение создавалось именно такое. У ее тетки ужасное виденье прекрасного.

– Вот. Нашла. – Наконец, подруга вернулась, держа в руках Петькины пассатижи.

Я фыркнула, но инструмент приняла. Приладила саморез и закрутила его в пробку. Зажала бутылку между бедрами и принялась раскачивать пробку пассатижами, попутно вытаскивая ее. Через минуту мне это удалось.

– Ты сколько лет вино не пила? – Спросила подругу. Если у нее даже штопора в доме нет….

– Лет пять. Кстати, с тобой последний раз. Помнишь, ты в деревню приезжала. Жаловалась, что Сашка твой дома не ночует. Я тебя в автобус утром грузила никакую. – Напомнила она.

Я вздохнула. Чуть в том автобусе не померла от похмелья. А что пили, хоть убейте, не помню. Но Сашка, и правда, тогда уже погуливал. Только я, дура, ничего замечать не хотела.

– Ну, тогда доставай стаканы. Будем наверстывать. – Нервно улыбнулась ей.

Наташка достала из шкафа хрустальные бокалы, быстро протерла их от пыли. Я разлила вино.

– Ну, за здоровье. – Привычно чокнулись мы и отпили.

– Рассказывай. – Сказала я, глотнув из бокала.

Натка подвинула плошку с соленьями и вздохнула.

– Твой Петр вечера приходил, крыльцо чинить. – Она потупила взгляд.

– И что? – Поторопила я ее.

– Не знаю, Поль. Все так странно и запутанно. Не знаю, что делать. – Наташка вздохнула и виновато покосилась на меня. – Нравится мне твой Петька. Знаю, что нельзя, а все равно тянет.

Я улыбнулась.

– Почему нельзя. Вы вполне друг другу подходите. – Оповестила и снова отхлебнула из бокала.

– Нет. – Она помотала головой. – Ты не понимаешь. Он вчера сказал, что меня любит. Ну, что я могу ему дать? Я баба с прицепом. Кто чужой рот кормить будет?

Я поморщилась.

– Нат, ну что ты такое говоришь? Дай ему шанс. Он же не виноват, что в тебя влюбился. – Пожала я плечами.

– А как еще? – Подруга опустошила бокал и шмыгнула носом. – Знаешь, что он вчера сказал? Знаешь?

– Что? – Осторожно спросила.

– Что Юрку моего усыновит, и ему все равно, что ребенок не его. Представляешь? – Она совсем разревелась. – Ну, кому я нужна с ребенком-то?

Я нагнулась и погладила ее по голове.

– Петьке нужна. – Попыталась убедить я ее. – А вот кому я нужна без кола, двора, и даже без ребенка, еще вопрос. – Напомнила, допив свой бокал.

– Веньке. – Хмуро оповестила меня Натка, вытирая слезы кухонным полотенцем.

Я помотала головой.

– Он молодой парень….

– И колдун. – Безапепелляционно заявила подруга, снова наполнив бокалы. – Он выбрал тебя. Смирись.

Я накуксилась.

– Он нормальный. Просто слишком расчетливый. – Пробурчала.

– Ой, ли! Вся деревня его предсказаний с замиранием сердца ждет. А ты так легко к нему относишься.

– Он слишком молодой. – Напомнила.

– Петька тоже младше меня. – Натка, кажется, напилась.

– И что? Ты ему шанс дала? Подпустила его к себе? – Спросила, немного издевательски.

Натка снова разревелась.

– Не-ет.

Такой роскоши, как слезы, я позволить себе не могла.

– Вот и я нет.

Мы немного помолчали, потягивая вино. Я понимала, что с Венькой у нас, скорее всего, ничего не получится. Однако, я бы очень хотела чтоб Наташка и Петька были счастливы.

– Нат, а если мы попробуем? – Предложила ей.

– Что попробуем? – Испугалась она.

– Смириться с мужиками. – Ответила.

Она задумалась.

– Только если ты тоже попробуешь. – Наконец, вынесла она вердикт.

У в прихожей зазвонил мой почти разряженный за день телефон. Пробралась туда.

– Где тебя носит? Ты давно уже должна быть дома. Все тараканы сдохли. Наверное. Если были…. – Мамин голос резал слух. – И где носит Петьку? Почему вас дома нет?

– Так ты не сказала, когда прийти можно. – Ответила.

– Так в инструкции написано, что через сутки. – Как будто мы инструкцию от «Дихлофоса» каждый день читаем. – Ты у Веньки? Где твой брат? – Начала спрашивать она.

– Не знаю. Ему и звони. Я у Натки. – Оповестила.

– А-а, – разочарованно протянула родительница. – Ты у подруги, значит. А я-то подумала…. Ладно, сейчас Петьке позвоню.

Я положила телефон в карман куртки и отправилась на кухню. Наташка уже допила из бокала и выглядела крайне угнетенной.

– Нат, а что все-таки вчера случилось? – Насела я на нее.

Она задумалась.

– Петька меня вчера поцеловал. – Удрученно сообщила она.

Я скривилась. Засос то я видела.

– И что?

– Я ему фингал поставила. – Она шмыгнула носом. – А он меня к стене прижал и….

– И что? – Переспросила, когда она замолчала.

– У меня синяк на шее, а я ему по… промежности коленом заехала. – Я скривилась совсем. – Он на диване ночевал, а я у Юрки в комнате.

Мда. В общем, Наташка тоже к себе мужиков не подпускает. И что с нами не так?

– Может, попробуем все-таки. – Предложила.

– А давай. – Отчаянно махнула она рукой и достала вторую бутылку. – Откроешь?

Я открыла, и мы еще около часа обсуждали с ней наши жизни. А потом пришел он, конец праздника. Мой братец с покоцанной мордой.

– Ничего себе! – Образно перевела я его эмоции на человеческий язык, когда он заглянул на кухню. – А что за повод?

– Мужики-козлы. – Мрачно ответила я, толкая засуетившуюся Натку, чтобы она успокоилась. – И ты в первую очередь.

– Ясно. – Пробормотал Петька. Он вытащил телефон, и набрал номер. – Кулаев, тут твоя нажралась в стельку. Тащи ее домой. Я со своей пока разберусь. – Сообщил он.

Глава 8

Полина

– Это мой дом! Ты не можешь здесь указывать. И жить тоже. – Заплетающимся языком доказывала Натка через пару минут.

Петька даже бровью не повел.